В час, когда взойдет луна - Страница 197

197

Майя позвонила в армянскую лавку и попросила хозяйку прислать сына, Сурена, с бутылкой красного вина и пакетиком сырого мяса. Это чтобы воскреснуть и спуститься в аптеку за гематогеном. Теперь одеться. И шею шарфиком замотать, что ли… Нет. Просто заматывать — бесполезно. Значит, что? Она порылась в памяти, потом в шкафу, потом в городском справочнике — мясо и вино прибыли и были частично поглощены, нет, прав, прав Мольер, женщине только дай задуматься о тряпках, из гроба встанет и всех туда загонит… есть. Длинная юбка, блузка с высоким кружевным воротником-стоечкой, пелерина, шляпка. Патрик у нас или не Патрик? Значит, зеленую ленточку. В цвет лица. Нет, косметика — это потом. Сначала — порепетировать. Все-таки до сих пор это исполнялось перед очень, ну просто очень узкой аудиторией. Хотя и очень, ну просто очень избранной. Кто нам лучший критик и вернейший слушатель, если не мы сами?

Майя отыскала в ящике большие, с прошлого модного поветрия стрекозиные темные очки — огромные, фасеточные, накинула шаль. В принципе, ничто не мешало ей заказать кровевосстанавливающие на дом, но она хотела выйти на улицу. Вернее, она не хотела, но намеревалась. Твердо.

Спустилась вниз, в аптеку. Натолкнулась на Люсинэ, которая собралась к ней, наверх — наверное, Сурен рассказал, в каком бледном виде застал хозяйку. Майя как раз расплачивалась за гематоген. Вышло неловко. Люсинэ, конечно, знала, от чего по утрам гематоген принимают…

— Майя, — зачастила она, едва обе вышли из аптеки. — Не валяй дурака. Нельзя так сидеть и ждать. Мы знаем людей, они помогут. Уедешь. Фиктивный брак сделаем, если надо. И не найдут. Милиция им в этом не помогает, а без нее это что иголку искать. И неправду говорят, что если пометили — так уже с концами. Я священника знаю, он отчитает — все как рукой снимет…

— Люся, — Майю чуть шатнуло, когда она поставила ногу на ступень крыльца, пришлось схватиться за перила. — Люся, это… совсем не то, что ты думаешь…

— Ты… — загорелое Люсино лицо стало серым, как будто пылью засыпало.

— Нет, — ответила Майя. — Я — нет.

— Тогда чего ты тут будешь сидеть как клуша? — Люсинэ хлопнула руками по бедрам. — Уходи давай!

— Люся, а почему ты думаешь, что я должна уходить? — Майя зажмурилась от света. — Спасибо. Но я всё решила. Ты меня понимаешь?

— Не понимаю! Если они тебя к себе хотят, тут еще быстрее бежать надо. Ты не откажешься. Сама не захочешь. Никто не отказывается.

Майя покачала головой, вошла в подъезд и закрыла за собой дверь. Тяжелая была встреча. Отказать Старкову казалось легче, чем отказать Люсинэ — но жить и бояться? Потерять друзей, профессию, возможность быть собой? Только потому, что «высшее существо» захотело тебя присвоить? Жить и бояться? Cтать дичью? Добычей? Счастливица Люсинэ, для нее «они» — стихия, волчья стая. Можешь отбиться — отбейся, можешь бежать — беги.

Майя вошла в свою квартиру, положила пакет с лекарствами на стол, села, отдыхая. Переход в пятьдесят шагов и один разговор дались нелегко. А ведь вечером, — она потянула к себе по столу комм, — вечером — петь…

Прежде чем вызвать номер, несколько раз откашлялась, втянула воздух, взяла на выдохе «ми»… Нет, никуда. А вот так?

— Добрый день, Мартин. Да, понимаю. Да, конец света. Нет, не беспокойтесь. У меня тут возникла идея насчет костюма, так что я могу задержаться минут на 10, но не больше. Да, помню. Спасибо, я думаю, что меня обратно подвезут. Если нет, я с удовольствием приму ваше предложение.

Потом она приняла ударную дозу лекарств и съела немного сырого мяса с лимоном. Ей нужен был этот солоноватый вкус во рту. Нужны были сумерки и дневная дремота.

Нужен был Старков.

Ничего. Хочется-перехочется-перетерпится. Недолго осталось. Часов шесть, и все. И пусть потом Старков клацает всеми своими челюстями.

Она заняла в кресле позицию «полулежа», дотянулась до гитары, подстроила… Мистер Лири, надеюсь, программа этого вечера вам понравится.

* * *

Соковыжималка слегка вибрировала. Пластик не очень справлялся со звуковой волной. И, кажется, не так уж громко… видимо, экспрессия пронимает не только аудиторию, но и предметы.

Проигрыш закончился и совершенно бешеный, бесполый — не такой, как у ангелов в небесах, а такой, как у сидов под холмом, — голос пропел:

— И какой носить нам цвет? —
Молвит Шан Ван Вогт.
— И какой носить нам цвет? —
Молвит Шан Ван Вогт.
Наших трав зеленых цвет,
Что отец носил и дед,
В знак того, что смерти нет —
Молвит Шан Ван Вогт.

Вопрос, можно ли задержать кого-то из племени Дану за международное хулиганство? Ответ — да, если данный представитель является гражданином ССН и по дурной привычке своего народа решил поиздеваться над чересчур осторожным гостем. Габриэлян бросил взгляд на женщину, спящую под его пиджаком, на кушетке для тех допрашиваемых, кто уже не может стоять на ногах. На женщину экспрессия не действовала. Во-первых, после двух бессонных суток на нее не подействовала бы и канонада, во-вторых, своими же песнями сиды не очаровываются.

Вопрос, а может эта хулиганская выходка попасть в поле зрения СБ? Ответ — безусловно. Когда на приеме у известного лоялиста лично приглашенная им гейша выдает со сцены полный пакет повстанческих песенок, это, скорее всего, неспроста.

Вопрос, а на какой срок могут силы охраны правопорядка задержать кого-то из племени Дану? Ответ — как любого гражданина, не больше чем на час. Этого времени достаточно, чтобы установить, что обладательница волшебного голоса проходит первую стадию инициации, пребывает под эндокринным воздействием и за свои поступки отвечает не больше, чем трехмесячный ребенок. Певицу — в клинику, инициатору — выговор за то, что не уследил. Правильно?

197