В час, когда взойдет луна - Страница 260

260

Теперь настала очередь врача тяжело вздыхать.

— Завтра возьмете вашего друга за шкирку и приведете ко мне. Водка, Константин, таких стрессов не снимает. И из депрессии не выводит. В какое время вам будет удобно?

— Да в любое, — Костя махнул рукой. — Но честное слово, я любые деньги готов заплатить, чтобы вы сами приехали и чтобы он какое-то время не знал, что вы врач. Вы же всё-таки ещё и священник.

— Любых денег мне не надо, рассчитаетесь по обычному тарифу. На ближайшие два часа у меня никого нет. Ваш друг дома?

— Сейчас, — Костя вынул из кармана комм, набрал номер. — Кэп, это я. Ты где? В конторе? Слушай, подрули в «Эль Перро», мы там будем кофе пить. С коллегой. Ты нужен, — и, захлопнув крышку комма: — Он придет.

…Кафе «Эль Перро» было удобно тем, что в нем столы отделялись друг от друга перегородками-звукопоглотителями. Самое место для бизнес-ланчей менеджеров и дельцов средней руки.

Давидюк узнал парня сразу же, как только тот вошел. Привычным, профессиональным взглядом. Слова «посттравматический депрессивный синдром» были у него на лбу написаны курсивом. Характерная заторможенность в движениях, усталость, видная в линии плеч, осанке, выражении рта. И то, что он до сих пор не добрался до врача — не гордыня и не предрассудок типа «нормальному человеку психиатр не нужен», а просто нехватка сил. Невозможность совершать какие-то лишние движения. Знакомо. Более чем знакомо.

— Привет, — «клиент» подошел к столику. — Здравствуйте, — это было уже сказано Давидюку.

И голос тусклый, проблемы с тонусом.

— Здравствуйте, — Давидюк протянул ему руку. Тот пожал — хватка была железная, ладонь жесткая. — Давидюк, Евгений Самойлович.

Костя поманил официантку, заказал кофе. В Питере он внезапно пристрастился пить кофе — давило свинцовое небо, клонило в сон от вечной сырости. А за Энеем давно заметил любовь к капуччино — со взбитой пенкой сливок, с корицей, и обязательно чтобы сладкий. Такой и заказал.

— Это Евгений Самойлович Давидюк, — Костя взял быка за рога. — Когда меня в городе не будет… и мало ли что… исповедоваться будешь у него.

— Очень приятно, — качнул ресницами «кэп». — Андрей Новицкий.

Давидюк протянул ему визитку.

— Я ещё и врач, — сказал он.

— А, — таким же тусклым голосом откликнулся Андрей. — Спасибо. Костя перестарался. Я просто устал. Мне нужно отдохнуть — и все.

— Несомненно, — согласился Давидюк. — Вам нужно отдохнуть. Вам все говорят: нужно отдохнуть. И вы изо всех сил стараетесь отдыхать. Вы же ответственный человек. Собираете себя в кулак. Мобилизуете себя. Приказываете себе: отдыхай! Короче, пытаетесь отдыхать изо всех сил. Вдумайтесь в само строение этого слова: пытаете-сь. Пытаете себя этим трижды взятым отдыхом. Потому что стоит вам уединиться для отдыха — как в голову лезет то, о чём не просите. И тогда вы стараетесь устать ещё сильнее, загонять себя до того, чтобы сон вырубал сразу же. И просыпаетесь, не отдохнув…

Официантка принесла кофе. В чашке над горкой пены вился пар, пахло корицей. Без всякого интереса Андрей взял чашку, глотнул горячего кофе. Поставил чашку на блюдце — она предательски звякнула. Давидюк посмотрел на Костю — тот сдвинул брови.

— Проблемы с тонкой моторикой? Трудно вдеть нитку в иглу, перезарядить комм, промахиваетесь мимо кнопок при наборе?

Андрей кивнул.

— Учащённое сердцебиение, когда резко встаёте или просто просыпаетесь?

Андрей кивнул.

— Боли в сердце?

Андрей мотнул головой.

— Трудности с дыханием? Его неожиданно перехватывает и так же неожиданно отпускает?

Кивнул.

— Плохие сны?

Андрей сделал странное движение ртом.

— Вообще никаких снов?

Помотал головой.

— Сны есть, но вы их не помните, только ощущение наутро — скверное?

Кивнул.

— Давно это?

— Чуть больше месяца. Костя же вам рассказал, верно?

Это хорошо, — осознаёт своё состояние, критика в порядке.

— Что-нибудь до этого было? Сопоставимое по силе шока?

— Почему вы спрашиваете?

— Потому что вы человек сильной психической конституции. От одного удара вы не плывете, нужна серия.

Андрей поднял глаза — очень светлые на загорелом лице — и ответил:

— Да. Было. Я не хочу об этом говорить. Сейчас. И вообще.

— Почему?

— Не вижу смысла. Вы не можете сделать так, чтобы того, что было, — опять не было. И наоборот.

Давидюк полез в карман, вынул блок рецептурных бланков и ручку.

— Не могу, — согласился он, заполняя графы. — Но я могу поспособствовать вашему физическому восстановлению. Сейчас вы очень напряжены и устали, это делу во вред. Вот я вам выписал один мягкий антидепрессант. Не бойтесь, зависимости не возникнет и ходить, улыбаясь всем встречным, вы тоже не будете. Немножко поддёрнем тонус, уберем нежелательную соматику. Через три недели, когда закончите курс — побеседуем снова. Если что-то пойдет не так — возникнет аллергия, какие-то неадекватные реакции — сразу же ко мне.

Он раскрыл планшетку, проставил на матрице бланка магнитную печать: лекарство было не из тех, что продаются как витамины.

— Спасибо, — сказал Андрей, протягивая руку к рецепту — но Костя первый выдёрнул его у врача и спрятал в карман.

— Я сам в аптеку зайду, — сказал он. — Кстати, как в конторе дела?

Андрей пожал плечами.

— Работяги работают. Мебель доставят послезавтра. Я могу идти?

Костя повторил его жест.

— Ты начальство. Ты решаешь, когда приходить, когда уходить.

Андрей криво усмехнулся, склонился к решеточке интеркома:

260