В час, когда взойдет луна - Страница 47

Антон не видел, что делали с Игорем, только слышал, как тот вскрикнул два раза, и Роман Викторович повторил: «Все будет хорошо», а Костя — «Держись». Потом врач сказал:

— Ну ладно, а как вы его понесете?

Костя хмыкнул:

— Не сообразил.

— Вынимай носилки, — вздохнул доктор.

Заглянув в кузов, молодой священник улыбнулся Антону и поставил у его ног рюкзак и пакет Вали.

— Поешь. Ведь хочешь, я вижу.

— И мне дай, — прогудел снаружи Роман Викторович. — Я ещё не завтракал.

Костя выудил из сумки пирожок, подмигнул и исчез.

Через десять минут Роман Викторович закрыл дверцы кузова и полез в кабину:

— Ну, двинулись. Антон, держись за поручень: я поеду быстро.

Антон думал, что сможет в дороге подремать, но не тут-то было. Быстро в понимании Романа Викторовича было действительно быстро. Даже пожевать пирожков не удалось — машина скакала по старинным асфальтовкам так, что одной рукой Антону приходилось держаться за поручень, а другой — придерживать голову Андрея, мотающуюся, как язык в колоколе. И при том Роман Викторович умудрился связаться с кем-то по комму.

— Алло, Рувiмичу! Справа є. Тут у мене один хлопчик пiдхопив французьку нежить… не хочу, щоб батьки знали… Так, вiн бiльше не буде. Резистинчику даси без рецепту? Ну, зроби це як брак чи як бите, що я, тебе вчитиму?… еге… еге… Ну, укропчику там, петрушечки, курей, яєць… Сала… — По тому, как он засмеялся, Антон понял, что это их дежурная шутка. — Так, завтра я його до тебе пришлю, бувай. Дякую.

Он сунул комм в карман.

— Ты извини, что я так тебя залегендировал. Ничего другого в голову не пришло.

— Да нет, все правильно… — пробормотал Антон. Патриархальные у них тут нравы. В городах венерических болезней тоже стесняются — это очень большим дураком нужно быть, чтобы мер не принять и такую заразу подхватить… но здесь явно не в этом дело.

Машина сбавила скорость и въехала в село — не Вiльшанку, какое-то другое, и тоже полупустое. Доктор с пульта открыл ворота и ввел минивэн во двор.

— Ты сильный парень, — сказал Роман Викторович, открыв заднюю дверь. — У нас должно получиться. Вынимай вот этот стопор, берись за тот конец и подавай носилки на меня.

Вдвоем они вытащили Андрея из машины и внесли в дом. На носилках он казался не таким тяжелым. Врачебный кабинет был оборудован в гостиной. Или «горнице»? Как называется эта комната в сельском доме?

— Поставь, — они опустили носилки на пол рядом с операционным столом, врач полез в стенной шкафчик, вынув оттуда пузырек, два ампулы и одноразовый шприц. — Как его зовут?

— Андрей… наверное, — Антон понял смысл вопроса, когда врач открыл пузырек и сунул его раненому под нос.

— Андрей, очнитесь, пожалуйста! Андрей! — позвал он. Террорист раскрыл глаза и осоловело моргнул.

— Сейчас мы поможем вам перебраться на стол. От вас потребуется ещё одно небольшое усилие, а потом я сделаю вам укол — и вы будете просто спать.

Андрей ничем не показал, что понял слова доктора и согласился с ними — но когда Роман Викторович приподнял его, Антон почувствовал, что он помогает. Подняться во весь рост, даже с их помощью ему было, наверное, не легче, чем влезть на Эверест — но он сделал это, а дальше оставалось только проследить, чтобы он свалился именно на стол, а не в его окрестностях.

— Да, вот так, — врач устроил его на здоровом боку, стащил наконец разрезанную футболку. — А теперь баиньки, — он взял шприц, который уже успел заправить неизвестно когда, одним точным движением попал в вену и медленно выжал поршень. — Антоша, сбегай в машину за пирожками. У нас есть десять минут, пока это подействует, а я не завтракал. И ты тоже. Или ты крови боишься?

К пирожкам Роман Викторович, презрев компот, заварил чай, слегка мутноватый от крепости. Антон малодушно разбавил его кипятком и подсластил, врач осушил чистую заварку в два глотка, без сахара, заев половиной того, что дала Валя, при этом безошибочно угадав её авторство. Потом оба тщательно вымыли руки, Роман Викторович надел халат и убрал под шапку короткие волосы, натянул резиновые перчатки и распечатал одноразовый хирургический набор, а Антону велел завести правую руку раненого за голову и так держать.

Антону не нужно было смотреть на происходящее — он разглядывал фотографии на стенах, диплом в застекленной рамке и рассказывал по просьбе Романа Викторовича о своих приключениях, ничего не утаивая: снявши голову, по волосам не плачут.

— Значит, он всё-таки сорвался в конце, — заметил доктор. — И это Костик его так отделал… Ну, если он держался почти всю дорогу… тогда… Тогда, может, у брата Миши что-то и получится.

— А кто такой брат Миша?

— Доминиканец. Инквизитор. Экзорцист.

Сочетание этих трех слов не обещало Игорю ничего хорошего.

— А что он… сделает с Игорем?

— Поможет ему вернуться в люди… если сумеет. Ты читал Евангелие, Антон? Помнишь, что Иисус говорил об изгнании бесов?

Антон читал, но по диагонали, и дословно вспомнить не мог.

— Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идёт и берёт с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого, — врач прочел этот фрагмент так легко и спокойно, что Антон поначалу и не понял, что тот цитирует книгу. — Вот на этот случай и нужна помощь брата Михаила.

— Но вы сказали, что два раза у него не получилось.